В многодетной семье горного инженера Ильи Петровича Чайковского один ребенок с младенчества отличался особой музыкальностью. Стоило матери, Александре Андреевне, сесть за фортепьяно, как Петя тут же оказывался рядом.
За необычную впечатлительность, ранимость, хрупкость его прозвали в семье «стеклянным мальчиком». Музыкальные способности Пети были очевидны, но отец настоял на том, чтобы его отдали в Петербургское училище правоведения.
Всавшим стихи. Позже из этой дружбы родился творческий союз. Всем известны романсы Чайковского на слова Апухтина: «Ночи безумные», «День ли царит» и другие. Кумиром для юного Чайковского стал Глинка. Опера «Иван Сусанин» покорила его на всю жизнь, он мог часами слушать ее с клавиром в руках.
В 1862 году в Петербурге открылась консерватория, и двадцатидвухлетний правовед был принят в нее. С этого момента начались его серьезные занятия музыкой. Утром он спешил в канцелярию, а после обеда — в консерваторию.
Пианист, дирижер и композитор Антон Рубинштейн, основавший консерваторию, быстро распознал недюжинные способности Чайковского и уговорил его оставить службу, чтобы целиком сосредоточиться на музыке.
Чтобы прокормить себя и помогать младшим братьям, Петру Ильичу приходилось давать частные уроки.
Через четыре года младший брат Антона Рубинштейна, Николай, тоже известный музыкант, основал консерваторию в Москве и сразу пригласил к себе Петра Ильича преподавать в звании профессора. На некоторое время Чайковский поселился в доме Николая Григорьевича и на всю жизнь сохранил благодарность ему. Коллега Чайковского по консерватории рассказывал: «Петр Ильич способен был довольствоваться весьма немногим, но делать денежные сбережения совсем не умел…» Он легко раздавал близким и чужим все, что зарабатывал.
Петр Ильич был хорошо образован, легко читал по-французски и по-немецки, интересовался философией. Придерживаясь демократических взглядов, осуждал любое насилие. Тем не менее он искренне сочувствовал молодой Софье Перовской, осужденной на казнь.Замысел оперы «Орлеанская дева», скорее всего, навеян композитору ее трагической судьбой.
Народная музыка давала темы многим произведениям Чайковского, как крупным, так и камерным.
Но не меньшее влияние на его творчество оказывала европейская культура, с которой он был хорошо знаком. «Лебединое озеро», «Иоланта», «Орлеанская дева», «Щелкунчик» опираются на европейскую традицию.
Чайковский писал: «Я люблю нашу русскую природу больше всякой другой, и русский зимний пейзаж имеет для меня ни с чем не сравнимую прелесть. Это, впрочем, нисколько не мешает мне любить Швейцарию и Италию, но как-то иначе».
Дезире Арто
В 1868 году он познакомился с гастролировавшей в России французской певицей Дезире Арто. Она была на пять лет старше Чайковского, не блистала красотой, но обладала прекрасным сопрано очень широкого диапазона — от драматического до колоратурного.
Для утонченного слуха Чайковского этого было достаточно, чтобы влюбиться по уши. Было решено, что после гастролей Арто во Франции состоится их свадьба.
Друзья отговаривали Петра Ильича от этого шага: их смущала разница не только в возрасте, но и в материальном положении — жить на средства жены считалось унизительным.
Ситуация разрешилась сама собой: покинув Россию, Арто довольно скоро вышла замуж. Чайковский не прервал дружеских отношений с бывшей невестой, написал специально для нее несколько романсов.
Антонина Милюкова
Но после этой истории образ жизни Чайковского изменился. Он растерял свои прежние знакомства, старался не появляться в свете, сторонился людей, был неряшлив в одежде. Очень много работал — писал музыку, преподавал в консерватории.
А в конце 1870-х годов в его жизни разыгралась нелепая драма. Бывшая ученица консерватории Антонина Милюкова стала атаковать Чайковского любовными признаниями, грозила самоубийством, если не найдет в его сердце ответа. 6 июля 1877 года состоялась их свадьба.
Исследователь творчества Чайковского А.Альшванг писал о Милюковой: «Она была абсолютно чужда интересам, наполнявшим жизнь композитора. Судя по воспоминаниям людей, встречавшихся с ней, и по ее собственным воспоминаниям о Чайковском, можно заключить, что в ее крайней ограниченности и нелепости жизненного поведения сказывались уже предвестники душевной болезни, сведшей ее в могилу».
Через два месяца после женитьбы Чайковский сбежал от жены. Развод дался ему нелегко, он дорого заплатил за вновь обретенную свободу. «С того времени, — пишет Альшванг, — началась скитальческая жизнь Петра Ильича. Бывая за границей, он тосковал по родине, но и в России подолгу не засиживался».
Нелюдимость Чайковского с годами усилилась, он легко расставался, но очень трудно сходился с людьми.
Однажды в консерваторию приехал Лев Николаевич Толстой — специально чтобы познакомиться с Чайковским, произведения которого высоко ценил. Ничего хорошего из этого не вышло.
«Мы познакомились, — писал позже композитор, — причем я, конечно, сыграл роль человека очень польщенного, т.е. сказал, что очень рад, что благодарю, словом целую вереницу неизбежных, но лживых слов. «Я хочу с вами поближе сойтись, сказал он, мне хочется с вами потолковать про музыку». И тут же, после первого рукопожатия, он изложил мне свои музыкальные взгляды. По его мнению, Бетховен бездарен…» Трудно было больше оскорбить Чайковского, считавшего Бетховена великим композитором. Больше они с Толстым не встречались.
Надежда Филаретовна фон Мекк
Однажды после концерта Чайковскому принесли огромный букет роз.
Никакой записки к нему не прилагалось. На следующем концерте ситуация повторилась. Чайковский был заинтригован, просил найти дарителя. Выяснилось, что букеты посылала Надежда Филаретовна фон Мекк, богатая вдова. Она была меценаткой и большой поклонницей музыки Чайковского.
Между ними завязалась переписка. Зная о материальных затруднениях Петра Ильича, Надежда Филаретовна предложила ему пенсион, который для нее не был слишком обременительным, а ему давал бы возможность работать, не думая о хлебе насущном. После некоторого раздумья он согласился.
Чайковский нашел в госпоже фон Мекк истинную ценительницу музыки. Сохранилась их переписка, искренность которой не вызывает сомнений.
Интересны оценки, которые давал в этих письмах Чайковский композиторам, входившим в «Могучую кучку»: «Я не признаю в нем (Кюи) большой творческой силы, но у него есть изящество, красивость в гармониях и вкус, чем он отличается от представителей этого кружка музыкантов, и в особенности от Мусоргского, у которого больше природного дарования, но зато испорченного грубостью приемов, склонного к музыкальному безобразию».
Такая пристрастность обычна у людей, работающих в одном виде искусства, но расходящихся во взглядах на него.
Но с Надеждой Филаретовной взгляды и вкусы совпадали — и переписка с нею стала для Чайковского необходимостью. Она длилась почти десять лет, и все это время оба избегали личной встречи. Наконец госпожа фон Мекк пригласила Петра Ильича погостить в своем имении.
Поздним вечером Чайковский прибыл в усадьбу. Его встретил камердинер и проводил во флигель, где все было предусмотрено для удобства композитора. В зале его ждал раскрытый рояль. На следующий день, проснувшись, он вышел к озеру, чтобы в тишине насладиться прекрасным утром. На противоположном берегу он увидел большой господский дом, людей на террасе… Он вернулся в комнату, поспешно написал записку с извинениями и тут же покинул имение.
Вряд ли он сам мог объяснить, что заставило его сделать это.
Одиночество
Его поступок стал неожиданностью для Надежды Филаретовны и был воспринят ею как оскорбление. Но переписка между ними еще некоторое время продолжалась. В конце 1890 года Петр Ильич получил последнее ее письмо, в котором сообщалось, что в связи с финансовым крахом она больше не имеет возможности поддерживать композитора материально.
Это послание обидело Чайковского — возможно, не столько содержанием, сколько формой. «Очень, очень, очень обидно, — записал он, — именно обидно. Отношения мои с Н.Ф. фон Мекк были такие, что я никогда не тяготился ее щедрой подачкой. Теперь я ретроспективно тягощусь; оскорблено мое самолюбие, обманута моя уверенность в ее безграничную готовность поддерживать меня…»
Между тем в обществе распространялись разные слухи о личной жизни Петра Ильича. Одни судачили о его любовной связи с госпожой фон Мекк, другие намекали на его гомосексуальные наклонности. Бывшие соученики-правоведы готовы были подвергнуть Чайковского остракизму.
Почву для слухов давал в основном затворнический образ жизни композитора. Женщин рядом с ним не было, а последние годы он провел в небольшом доме в Клину на попечении верного слуги А.И.Софронова. Он и сохранил всю обстановку дома, ставшего в 1894 году, через год после смерти композитора, музеем.
Но поведать о душевной жизни великого композитора могут не его личные вещи и не воспоминания современников, которые часто грешат неточностью или предвзятостью, а его музыка. Несмотря на то что серьезно заниматься ею Чайковский начал довольно поздно, он успел создать очень много — десять опер, три балета, шесть симфоний, концерты, множество камерных произведений…
Ни одно из них не забыто до наших дней.
Автор текста: Валерий Блюмфельд
