Вивьен Ли — нежная и ранимая, красивая как ангел, озаренная светом неземной трагической любви. Это из мифа о последней романтической актрисе ХХ века. А что же на самом деле?
И Джульетта, и Офелия, и даже Маргарита Готье были в репертуаре Вивьен Ли. Однако мировую славу ей принесла совсем другая героиня: жесткая, расчетливая, цепкая и жизнелюбивая Скарлетт О’Хара. Может быть, потому, что эта героиня гораздо больше соответствовала характеру самой актрисы?
До поры до времени судьба щедро давала Вивьен Ли все, чего та желала — будь то роли или мужчины, — но и цену потом назначила немалую. А первый подарок и проклятие судьбы — безусловно, Скарлетт. С самого начала совпадения тут прямо-таки мистические, если верить в магию цифр. Все крутится вокруг числа тринадцать.
Вивьен Ли — Вивиан Хартли — родилась в 1913 году, она на тринадцать лет моложе автора «Унесенных ветром». Когда Вивиан исполнилось тринадцать, Митчелл написала первую фразу своего знаменитого романа. А еще через тринадцать лет Вивиан получила роль Скарлетт О’Хара и абсолютно точно, без зазора, вписалась в нее. Маргарет Митчелл словно создавала эту очаровательную стерву по мерке Вивиан. Даже детали биографии, и те совпали. В жилах Скарлетт текла франко-ирландская кровь.
Отец Вивиан Эрнст Хартли — англичанин, йоркширец, — но, говорят, в роду Хартли имелись и французские корни. А мать Вивиан, Гертруда Якджи, по происхождению ирландка. Скарлетт воспитывали в духе католицизма. Ревностной католичкой была и Гертруда Якджи-Хартли, поэтому Вивиан в шесть лет поступила в школу при монастыре Святого сердца (лучшую в Англии).
Вивиан нравилась строгая размеренность школьной жизни, но она не была глубоко религиозна. Ее вера в Бога, как и у Скарлетт О’Хара, сродни детской вере в Деда Мороза: если я горячо помолюсь, то Бог непременно выполнит желание. Поэтому, повзрослев, Вивиан о Боге почти не вспоминала. (И через сорок лет, составляя завещание, к великому огорчению своей верующей матери, распорядилась тело кремировать, а прах развеять над озером).
Чертова дюжина и добрый бог
Монахини не догадывались о характере отношений Вивиан с Богом и искренне восхищались этой очень красивой, но такой сдержанной и дисциплинированной, тихой девочкой. А в тихом омуте, как известно … Одна из ее соучениц потом вспоминала разговор, состоявшийся сразу после семнадцатилетия Вивиан. Близилось окончание школы. — Было бы здорово стать пилотом, правда? — сказала подруга Вивиан. — Когда я окончу школу, то стану великой актрисой.
Никакой сослагательности — «вот бы стать» — стану, и все тут! Как и у Скарлетт, у Вивиан не было ни тени сомнения, что любое ее желание должно — просто обязано — исполниться. И нет такого мужчины, который, если она этого захочет, не пал бы к ее ногам.
«Я выйду за него замуж» — 1
В первый раз Вивиан увидела Ли Холмана, когда гостила у своих подруг Клэр и Хилари Мартин в деревушке Холкоум. Девушки стояли у окна, любуясь проезжавшими по улице дартмурскими охотниками. Один из них был особенно хорош — прекрасная посадка, словно родился в седле, настоящий англичанин и джентльмен! «Кто это?» — «Ли Холман». — «Я выйду за него замуж».
Ли Холман ухаживал за другой девушкой, был с ней почти помолвлен, но Вивиан это не остановило. Ей просто и в голову не пришло, что у Ли и у той, другой, могут быть какие-то свои планы и желания. Герберт Ли Холман был официально представлен Вивиан Хартли на балу, который устраивало Охотничье общество Южного Девона.
А дальше роман развивался примерно так же, как у Скарлетт О’ Хара и Фрэнка Кеннеди: Вивиан была так трогательно юна, так беззащитно-прелестна со своей милой улыбкой и ямочками на щеках … В общем, Герберта Ли Холмана Вивиан даже не успела как следует захотеть, как уже и получила.
Свадьба состоялась 20 декабря 1932 года. Жениху было тридцать два года, невесте — девятнадцать. После свадьбы сначала все шло по правилам: медовый месяц в Германии и Австрии, возвращение в Лондон, обустройство дома — особняка в центре Лондона … Дочь Вивиан и Ли Холмана Сюзанна родилась 12 октября 1933 года. В дневнике Вивиан записала: «Появился ребенок — девочка». А подруге, при шедшей навестить ее в родильную клинику Мэрилбоун, сказала: «Все было так бестолково. Не думаю, что в ближайшем будущем я снова решусь на это».
И вот тут она проявила, наконец, свои актерские амбиции. После нескольких неудачных попыток получить роли в театре Вивиан нашла человека, который сумел вывести ее на нужную орбиту. Осенью 1934 года она стала первой клиенткой Джона Глиддона, бывшего актера, открывшего свое театральное агентство. С его легкой руки она стала называться Вивиан Ли — имя мужа использовали как сценический псевдоним.
Ли Холман этому отнюдь не обрадовался, но что он мог поделать? Снова все шло, как у Скарлетт О’Хара и Фрэнка Кеннеди: муж мечтал о жене — домашней кошечке, а женился на кошке, гуляющей сама по себе. Благодаря Джону Глиддону Вивиан получила в пьесе «Маска добродетели» роль юной проститутки, которую любовь возвращает на стезю добродетели.
Опыта у Вивиан не было почти никакого, актерская техника еще не выработана, голос слишком слабый и высокий, тем не менее после премьеры заголовки в газетах объявили о «появлении новой бриганской звезды» и «триумфе молодой дебютантки». Недостатки ее игры растворялись в море обаяния, она была очаровательна, естественна и очень, очень красива.
Кстати, сценическое имя пришлось снова поменять: Вивиан превратилась в Вивьен. Так началась жизнь Вивьен Ли в искусстве — мужу-юристу и маленькой дочери в ней места не оказалось. Пробы на роли в театре, кинопробы, фотосъемки для модных журналов и, как это было принято в театральной среде, легкие любовные интрижки.
Вивьен была натура увлекающаяся, религиозные принципы слетели с нее, как шелуха, и угрызений совести изза мимолетных измен мужу она не испытывала: «Раз уж это случилось, не стоит об этом думать!» Разумеется, Вивьен посещала все премьеры. В это время в театре «Лирик» выпустили спектакль «Королевский театр». Одну из ролей исполнял двадцатисемилетний Лоуренс Оливье.
Он казался умным, красивым, обольстительным и невероятно сексапильным. Он был женат на актрисе Джилл Эсмонд, происходившей из влиятельной театральной семьи. «То, чего она не могла иметь, она хотела. То, что было у других, она тоже стремилась заполучить», — говаривала школьная подруга Вивиан Хартли Пэтси Куин. Она имела в виду историю знакомства Вивиан и Ли Холмана, но то же самое повторилось потом и С Лоуренсом Оливье. «Я выйду за него замуж», — опять сказала Вивьен. Первый взгляд, первое впечатление, жгучее желание и мгновенное решение, которое затем методично и неуклонно претворяется в жизнь, — в этом она вся.
«Я выйду за него замуж» — 2
Если бы не инициативы Вивьен, ее роман с Оливье, скорее всего, так и остался бы только романом. Он разводиться не собирался. Мало того, Оливье и его законная жена для укрепления брака решили завести ребенка. Вивьен знала об этом, но отнюдь не считала ребенка неодолимым препятствием — у нее самой была маленькая Сюзанна, но это же не цепь, на всю жизнь приковавшая ее к Ли Холману! Тарквин, сын Ларри и Джилл, родился в середине августа 1936-го, к тому времени брак Оливье из-за Вивьен уже трещал по швам.
К тому же и судьба в очередной раз сыграла ей на руку: в картине «Пламя над островом» Вивьен И Ларри были партнерами. Играли они настолько самозабвенно, что Грэм Грин (бывший в то время рецензентом одной из газет) язвительно заметил: «Елизавета Тюдор никогда не позволила бы так много обниматься и целоваться в ее присутствии».
Вивьен упорно гнула свою линию, а Оливье с удовольствием шел у нее на поводу. «Алекс, мы должны раскрыть один большой секрет, — сказала она продюсеру фильма Александру Корде. — Мы с Ларри любим друг друга и собираемся пожениться». «Этот секрет уже всем известен», — усмехнулся Корда. На приеме по случаю крестин Тарквина Джилл Эсмонд принимала гостей в одиночестве. Было сказано, что Оливье занят на съемках и появится позже.
Он и появился … но не один. «С ним была девушка в брюках и красном джемпере, — вспоминала потом одна гостья. — Они даже не вошли, а стояли в дверях, и по залу пробежал растерянный шепоток: вот тебе и раз … Надо же … Они были вместе, в этом не оставалось никаких сомнений. Через несколько минут они исчезли». Потом, правда, Оливье вернулся, уже без Вивьен, но со следами губной помады на щеке.
Скандальное поведение мужа и отца, но в актерской среде к бесконечным романам и изменам относились довольно снисходительно, и гости «проявили понимание». И все-таки, сообщая Корде свой великий секрет, Вивьен явно выдавала желаемое за действительное. До «пожениться» было еще очень далеко. После съемок «Пламя над островом» И рождения наследника супруги Оливье вместе отправились на Капри. Вивьен тут же предложила мужу съездить отдохнуть в Италию. Но Ли Холман не мог оставить Лондон, и Вивьен вызвался сопровождать друг семьи, Освальд Фрюэн, типичный добропорядочный английский джентльмен, старше Вивьен в два раза.
Провести его не составило труда: оказавшись в Риме, Вивьен заявила, что всегда мечтала увидеть Неаполь, а от Неаполя до Капри рукой подать … В общем, на Капри в отеле «Квизиана» Вивьен и Фрюэн «совершенно случайно» встретили Оливье и Джилл Эсмонд … После Капри Оливье снова попытался дать задний ход: не успели Вивьен и Фрюэн вернуться в Рим, как в номере Вивьен раздался телефонный звонок: Оливье, мучимый угрызениями совести, попросил ее некоторое время вообще с ним не встречаться.
Однако Вивьен не умела отказываться от своих желаний. Она добивалась Оливье с таким же упорством, с каким Скарлетт добивалась Эшли. Всю зиму 1936-37 годов Вивьен, едва успев стереть грим (она снималась в очередном фильме) и не заходя домой, бежала смотреть Оливье в роли Гамлета. Весной «Гамлета» собирались сыграть в Дании, в замке Эльсинор, и Вивьен делала все, чтобы заполучить в этом спектакле роль Офелии. Заполучила …
После «Гамлета» В театре «Олд Вик» ставят «Двенадцатую ночь», где Оливье играет комического сэра Тоби Белча, а его жена Джилл Эсмонд — Виолу. Вивьен Ли вне себя: мало того, что ее любовник снова в семейном дуэте, так еще и такую выигрышную роль отдали не ей, а сопернице! И Вивьен идет ва-банк: она требует от Оливье оставить жену и уйти к ней. Но он все еще не готов к решительному шагу. ..
Дорога к Скарлетт
Шел 1938 год. Вивьен снималась в фильме «21 день». Партнером ее опять был Оливье, продюсировал фильм Александр Корда. Корда никогда не пренебрегал прессой, поэтому как-то вечером после рабочего дня кинокритики лондонских изданий были приглашены прокатиться вместе со съемочной группой по Темзе. Темой дня не только в Америке, но и в Европе тогда был проект Дэвида Селзника — экранизация «Унесенных ветром». Вот и в тот вечер собравшиеся обсуждали, кто будет играть заглавные роли.
На Скарлетт претендовали в общей сложности 1400 кандидаток, было проведено 900 проб. Дам интересовало, кому достанется Ретт Батлер, и кто-то в шутку предложил кандидатуру Оливье. Тут неожиданно выступила Вивьен Ли: «Ларри не будет играть Ретта Батлера, но я сыграю Скарлетт О’ Хара». Все несколько опешили от такой наглости. Да что она о себе возомнила, эта Вивьен Ли? А она опять была уверена, что желание, ее желание — это уже реальность.
Судьба, или добрый Бог, или кто там на небесах, все устроит самым лучшим образом, а уж она подыграет судьбе как надо. Для начала Вивьен потребовала от своего агента Глиддона устроить ей пробы у Селзника. Глиддон напомнил, что Вивьен уже связана контрактом с Кордой. В результате Вивьен (в обход Глиддона) обзавелась американским агентом — им стал брат Дэвида С. Селзника Мирон. Он же был американским агентом Оливье. И В конце 1938 года Вивьен и Ларри отправились за океан, покорять Голливуд.
Сначала в Америку уехал Оливье — он должен был играть Хитклиффа в экранизации романа Эмили Бронте «Грозовой перевал». Некоторое время спустя за ним последовала Вивьен. У нее не было никаких конкретных предложений. Но Вивьен-то знала, что на самом деле ее ждет Скарлетт. К ней она и спешила, ну и, разумеется, к Ларри.
К тому моменту они уже оставили свои прежние семьи и жили вместе. Правда, жили во грехе: ни Джилл Эсмонд, ни Ли Холман на развод пока не соглашались. Такой адюльтер не мог вызвать одобрения добропорядочных американцев, но парочка об этом не думала. Знакомство Вивьен и Селзника было великолепно срежиссировано. Скарлетт еще не была найдена, а съемки «Унесенных ветром» уже начались.
Первая снятая сцена — «пожар Атланты»: нужно было сжечь старые декорации города, оставшиеся от предыдущих съемок. Дэвид Селзник и Джордж Кьюкор (первый режиссер фильма) с вышки наблюдали за пожаром. И вот, когда «Атланта» уже догорала, на съемочной площадке появились Мирон Селзник, Оливье и Вивьен. «Привет, гений! — крикнул Мирон. — Познакомься со своей Скарлетт!» Вивьен выступила вперед. Ее лицо озаряли отблески затухающего пламени, норковая шубка распахнулась, светлое шелковое платье подчеркивало неправдоподобно тонкую талию: «Добрый вечер, мистер Селзник!» И Селзник понял, что его с Вивьен свела сама судьба.
Девять месяцев шли съемки. Девять месяцев Вивьен работала с такой же самоотдачей, как работала Скарлетт, восстанавливая разоренную Тару. Отношения Вивьен с Дэвидом Селзником накалялись с каждым днем. Селзник убирал из сценария все, что, с его точки зрения, может уменьшить симпатии зрителей к героине. Вивьен сражалась за каждую строчку.
Нервы ее были на пределе, все чаще, объясняясь с продюсером, она срывалась на истерический крик, а потом разражалась слезами. «Дэвид заплатил бы Вивьен процент от чистого дохода за «Унесенных ветром», — признался потом исполнительный директор Селзника, — если бы она не вела себя так безобразно во время съемок. Эта дамочка с приветом», А Вивьен вела себя точно, как Скарлетт, — та, если что шло не по ней, превращалась в разъяренную фурию, могла и вазу швырнуть.
Кстати, Скарлетт была весьма невоздержанна на язык. Маргарет Митчелл, щадя чувства американцев, в книге заменяла бранные слова точками, а Вивьен легко и непринужденно заменя — ла точки на слова. Американская группа поражалась: с губ этой английской леди часто слетало такое …
Наконец, каторжная работа над фильмом была закончена. Такого триумфа Америка еще не знала, и до сих пор (за 70 лет!) ни один фильм его не повторил. А Вивьен Ли, до фильма просто молодая талантливая актриса в ряду других, тут же вознеслась на недосягаемую высоту. Это был первый шаг в легенду. Премьерный показ «Унесенных ветром» состоялся, разумеется, в Атланте, и с грандиозным размахом.
Когда военный оркестр кадетов грянул гимн южан «Дикси» И у Вивьен вырвалось: «Ой, они играют мелодию из нашей картины!», скандал удалось погасить, объявив восклицание шуткой. На самом деле этот поступок просто еще раз подтвердил полное соответствие Вивьен сыгранной роли: Скарлетт, когда при ней упомянули герцога Борджиа, осведомилась, кто это, и, узнав, что Борджиа были итальянцами, тут же потеряла к ним всякий интерес: «А, иностранцы … »
Провести год в Америке, воплотить на экране леди американского Юга и как-то не обратить внимание, что «Дикси» — национальное достояние … Вполне в духе Скарлетт, которую не интересовало ничего, что напрямую ее не касалось.
Идеальная пара
Пока снимался фильм, Селзник правдами и неправдам и пытался держать Оливье подальше от Вивьен. Ему совершенно не нужен был скандал, а скандала не избежать, если выяснится, что его Скарлетт, имея мужа и маленькую дочь, открыто живет с любовником. А у любовника тоже есть жена и маленький сын … Америка не поймет.
В то время крупные киностудии могли сдерживать журналистов, и ни в одной газете до премьеры не появилось ни слова. А потом популярный еженедельник «Фотоплей» опубликовал статью Рут Уотербери о романтических отношениях Оливье и Вивьен — «Хитклиффа» И «Скарлетт»: «Возможно, им приходится выслушивать о себе много жестоких вещей. Но больше всего они думают друг о друге.
Больше, чем о деньгах и карьере, больше, чем о друзьях или жестоких словах, больше, чем о самой жизни». Вот так началась легенда об одной из самых знаменитых пар ХХ века, легенда о «Ларри-и-Вив». В 1940 году на экраны вышел фильм «Леди Гамильтон», где Оливье и Вивьен опять снялись вместе, — очередной триумф Вивьен.
Убрав вульгарность реальной Эммы Гамильтон и накинув романтический флер, она высветила главное: эта женщина, как и сама Вивьен, обладала невероятной сексапильностью. Результат — Эмма Гамильтон в исполнении Вивьен Ли до сих пор покоряет мужчин. А вот попытка стать партнершей Оливье в другом фильме — хичкоковской «Ребекке» — обернулась полным провалом.
Когда Вивьен на пробах пыталась изобразить скромную робкую девушку, даже ее любимый режиссер, Джордж Кьюкор, не смог сдержать издевательского смеха. До отъезда из Голливуда Вивьен успела сняться еще в одном фильме, ставшем классикой, — «Мост Ватерлоо». Это мелодраматическая история любви аристократа и танцовщицы, и роль Майры во многом способствовала созданию имиджа последней романтической актрисы.
Однако классикой стали кадры, где Майра, уже не невинная девушка, а проститутка, пришедшая в порт в поисках клиента, внезапно встречает своего «погибшего» возлюбленного. Невинные девушки плохо удавались Вивьен, а вот женщины с прошлым, пытающиеся вернуть невозвратимое, — другое дело. Майра — это первый шаг к Бланш Дюбуа из «Трамвая «Желание», роли, ставшей в судьбе Вивьен столь же знаковой, как Скарлетт, Но между Скарлетт и Бланш Дюбуа лежала целая жизнь.
В начале 1940 года и муж Вивьен, Ли Холман, и жена Лоуренса, Джилл Эсмонд, подали, наконец, прошения о разводе. К весне разводы состоялись, и оба истца получили право опеки над детьми. Для Вивьен разлука с дочерью отнюдь не была трагедией: в ее сознании брак не ассоциировался ни с домашней жизнью, ни с воспитанием детей.
Теперь «Ларри-и-Вив» были вместе не только на экране или на сцене, они стали четой Оливье, Идеальной парой. Красивые как боги, талантливые до гениальности, богатые и очень знаменитые, влюбленные друг в друга — все сразу! У обычных людей так не бывает. У них тоже было не совсем так.
Не хочется называть это рекламным трюком, но Идеальная пара — в некотором роде сказка, созданная Вивьен на вполне жизненной подкладке. Оливье, безусловно, был талантливее ее как актер. Вернее, он был гениален, неповторим, а Вивьен тогда была просто очень хорошей актрисой. И она это знала и принимала, и всегда в делах профессиональных отдавала пальму первенства Ларри.
Но в жизни в этой паре солировала Вивьен: она играла безупречную леди, а он ее усилиями превратился в светского льва. И дело не только в том, что она смягчила его грубоватость и простоватость, отшлифовала его манеры. «Короля играет свита» — Вивьен же была и свитой, и королевой, создающей короля.
Они вернулись в Англию — оба не хотели оставаться вдали от своей воюющей родины. Их совместный театральный триумф совпал с Днем Победы: 15 мая в Лондоне прошла премьера спектакля по пьесе Торнтона Уайлдера «На волоске от гибели», сатирическая аллегория, повествующая о попытках человечества выжить после апокалипсиса.
Постановщиком был Оливье, главную роль играла Вивьен. Ее Сабина — бездушная красавица, никогда не стареющая и вечно желанная, хамелеон, оборачивающийся то служанкой, то королевой, — прекрасно соответствовала самой Вивьен. Успех был потрясающий, безусловный: постоянные аншлаги и хвалебные рецензии во всех газетах. За год до этого Оливье как режиссер подписал контракт с театром «Олд Вик» — одним из лучших в Англии, ставившим в основном классику, и за сезон 1944-45 годов с блеском выпустил три премьеры.
Карьера четы Оливье продолжала идти в гору. А для жизни тогда же был приобретен НотлиЭбби. В XIII веке это было аббатство, потом здание перешло в частную собственность. В середине 40-х годов ХХ века здесь царили упадок и разрушение, Вивьен оно напомнило Тару, разграбленную мародерами. Она энергично взялась за дело, и через весьма короткое время Нотли преобразился: сказочный дом и сказочный сад, где Идеальная пара сказочно принимала гостей…
После спектакля хозяева на двух машинах привезли гостей в Нотли-Эбби. Все прошли в библиотеку, где был сервирован легкий фуршет со спиртным. На часах — ноль сорок пять, но за фуршетом последовал полноценный обед из нескольких перемен блюд. Разговор не стихал ни на минуту, после кофе (поданного уже в начале четвертого) гости опять перешли в библиотеку, где их ждали новые напитки.
Светало. Оливье выглядел уставшим, Вивьен была свежа и бодра и пригласила давнего друга Годфри прогуляться по саду. Тот, сделав вид, что не слышит, улизнул к себе и провалился в сон. Казалось, не прошло и двух часов, как появилась горничная, присланная Вивьен. Она принесла завтрак и приглашение хозяйки как можно скорее присоединиться к ней для игры в шары. Развлечения следовали одно за другим (игры в крокет, теннис, прогулки и работа в саду), прибывали новые гости.
После ленча Оливье запросил пощады: пусть один из друзей дома выступит в роли хозяина, а он хотел бы пойти поработать. Не тут-то было: «Но, Ларри, мы еще не пили чай!» А потом снова развлечения, и поздний обед, и застольные игры, и танцы до полуночи. «Слава Богу, завтра мы сможем отправиться в постель пораньше», — сказал Оливье, наконец отпущенный на покой. — «Только не завтра!» — «Почему?» — «Потому что завтра у Би открытие «Кафе де Парю>, и мы обещали пойти».
В один из уик-эндов тот же Годфри стал случайным свидетелем такой сцены: проходя мимо кабинета Оливье, куда только что зашла Вивьен, он заглянул в комнату и увидел Оливье, сидевшего, уронив голову на руки. «Мне еще лет десять выступать, и я должен иметь возможность спать!» — умоляюще взывал Ларри к своей очаровательной и неумолимой жене.
Дорога к Бланш
За все надо платить. И первые счета от судьбы Вивьен начала получать, когда все ее желания, казалось, осуществились. В июле 1944-го, на съемках фильма «Цезарь И Клеопатра», она потеряла ребенка. Вскоре после выкидыша прямо на съемочной площадке у нее случился нервный срыв. Вивьен вдруг застыла, черты ее лица мгновенно изменились, заострились, и вместо положенного по роли текста она принялась на чем свет стоит поносить костюмершу.
Придя в себя, она не помнила, что делала и говорила, просила у всех прощения. Съемки пришлось прервать на несколько недель, но потом, казалось, Вивьен совсем выздоровела. В 1945-м — новая напасть: у нее обнаружили открытый туберкулезный процесс. Последовал год лечениязаточения в Нотли-Эбби. Вроде все обошлось, но год вынужденного перерыва в карьере Вивьен стал годом бурного роста карьеры Оливье.
Влюбленность британской публики в Оливье (особенно женской ее части) доходила до массовой истерии. Сотни девушек после спектакля у театра скандировали: «Хотим Ларри!» Театр, который когда-то свел Ларри и Вивьен, теперь разводил их. Театр стал главным ее соперником. И она не обрадовалась, когда в 1947-м Лоуренса Оливье возвели в рыцарское достоинство.
Очередной триумф мужа подействовал на Вивьен как депрессант. Вивьен вернулась на сцену осенью 1946-го. Ей хотелось играть с Оливье, а тот как раз собирался снимать «Гамлета». Главную роль он, естественно, оставил за собой. А Вивьен для Офелии была уже слишком стара, а от роли королевы — матери Гамлета — с негодованием отказалась.
А, между тем, ей был очень нужен успех, ей нужно было доказать городу и миру, что она по-прежнему владеет сердцами публики. И Вивьен принимает предложение сняться в фильме «Анна Каренина», Режиссерская трактовка роли абсолютно не совпадала с трактовкой Вивьен: она хотела играть страсть, одержимость, трагедию, а ей навязывали романтическую любовь и мелодраму. К тому же во время съемок она переживала очередной приступ депрессии. Провал был грандиозным.
Успех фильма Оливье по масштабу вполне сопоставим с провалом «Анны Каренины». За Гамлета Оливье получил, наконец, своего «Оскара» — до сих пор в семье был только «Оскар» Вивьен за Скарлетт. Когда «Гамлет» шел на экранах Лондона, супруги Оливье с театром «Олд Вик» были на гастролях в Австралии.
Оливье включил в гастрольную программу три спектакля, где у Вивьен были главные роли. Она снова была партнершей Оливье на сцене, но теперь это обернулось не радостью, а тяжелым испытанием. В глазах всего мира они еще были нераздельны, «Ларри-и-Вив», на самом деле их пути уже расходились. Его поглощала работа, ее — болезнь. К тому же между ними встал третий. Тридцатилетний Питер Финч тогда еще не был всемирно знаменит, его знала только Австралия.
Он был талантливым, забавным, бесшабашным, очень напоминал Оливье в молодости, и Вивьен влюбилась. Роман стал бурно развиваться уже после австралийских гастролей, в Лондоне, куда Финч приехал по приглашению Оливье вместе с женой. Оливье имел в виду сделать Финча партнером Вивьен на сцене. Он, конечно, не мог не предполагать, что «пиратская красота» австралийца не оставит Вивьен равнодушной, но ничуть не возражал против небольшой интрижки.
Одним из симптомов болезни Вивьен была повышенная сексуальность. Для нее секс стал своего рода антидепрессантом, поэтому появление Финча Оливье воспринял спокойно, чуть ли не с облегчением, считая, что это нисколько не угрожает их с Вивьен союзу. Однако все зашло несколько дальше, чем хотелось бы Оливье.
Роман, затухая и вновь разгораясь, продолжался почти девять лет. Все эти годы психическая болезнь Вивьен набирала обороты. То отступая, то вновь завладевая своей жертвой, она делала жизнь и ее, и тех, кто рядом, похожей на жизнь у спящего вулкана: сейчас спокойно, но что будет завтра? Еще в 1947-м, прочитав пьесу Теннесси Уильямса «Трамвай «Желание», Вивьен «заболела» Бланш точно так же, как когда-то «заболела» Скарлетт.
И точно так же потом «вписалась» В эту роль без зазора. Бланш Дюбуа, как и Скарлетт, американка, южанка, «леди», невероятно сексуально привлекательная — но с гораздо меньшим запасом прочности характера.
Когда-то у нее было все, теперь почти ничего не осталось. У нее нет будущего, и нет сил жить только прошлым, и невозможно открыто посмотреть правде в глаза. Если Скарлетт — это победа, то Бланш — поражение, причем окончательное: если боги хотят кого-то покарать, то они лишают его разума. Премьера спектакля состоялась в Лондоне 11 октября 1949 года. В 1950-м в Голливуде по этой пьесе был снят фильм.
Партнером Вивьен в фильме стал Марлон Брандо. За роль Бланш Вивьен Ли получила своего второго «Оскара». По мнению критиков, именно эта роль сделала ее великой актрисой. А психическое и физическое напряжение, которыми она заплатила за нее, впоследствии выльются в глубокую депрессию и болезненный бред: почти зеркальное отражение финальной сцены фильма, безумия Бланш.
«Я не Скарлетт! Я Бланш Дюбуа!»
Несмотря ни на что, в начале 50-х годов чета Оливье для всего мира по-прежнему оставалась Идеальной парой. В 1951-м громадный успех имел, как теперь бы сказали, проект «Две Клеопатры»: Ларри и Вивьен выступили в главных ролях в пьесах «Цезарь И Клеопатра» Шоу и «Антоний и Клеопатра» Шекспира. Пьесы шли в Лондоне, потом Оливье повез их на гастроли в Нью-Йорк. За успехом у Вивьен последовал очередной нервный срыв, депрессия, лечение электрошоком и очередное возобновление романа с Питером Финчем.
В начале 1953-го Вивьен Ли и Питер Финч вместе снимались на Цейлоне, в фильме «Слоновья тропа». Экзотическое место, экзотическое окружение, близость любовника — Вивьен была неутомима, практически не спала, потом начала заговариваться, Финча называла «Ларри», пыталась соблазнить режиссера …
Из Англии был срочно вызван настоящий Ларри. Пробыв четыре дня на Цейлоне, Оливье вернулся домой с ощущением удивительного безразличия к происходящему. А Вивьен становилось все хуже. Съемки пришлось прервать, группа вернулась в Голливуд. Когда самолет оторвался от земли, Вивьен начала биться в иллюминатор и умолять, чтобы ее выпустили. Снова был вызван Оливье. До его приезда Вивьен поместили в арендованном особняке.
Она уже была невменяема, приступы немотивированной агрессивности чередовались с угнетенным состоянием. Накачать ее транквилизаторами и поместить в больницу невозможно, пресса тут же пронюхает, что одна из половинок легендарной пары не в себе. Всетаки пришлось вызвать психиатров. Медицинская сестра, пытаясь успокоить Вивьен, начала разговаривать с ней, как с ребенком: «Я знаю, кто вы. Вы — Скарлетт О’Хара, верно?» «Я не Скарлетт О’Хара, — возразила Вивьен, — я Бланш Дюбуа», Оливье перевез Вивьен в Англию.
Несколько недель в психиатрической клинике «Нитерн», потом в клинике Университетского колледжа, курс электрошоковой терапии, и в Нотли-Эбби вернулась спокойная, отдохнувшая и помолодевшая хозяйка. Оливье посмотрел на нее и понял — от их великой любви не осталось ничего. Но декор следовало соблюдать.
А роман Вивьен с Финчем все продолжался. Она даже два раза порывалась с ним сбежать. Оба «побега» случились в 1955-м, В первый раз любовники провели несколько дней во Франции, а во второй собрались в Нью-Йорк, но полет не состоялся из-за тумана. Из аэропорта они вернулись в Нотли-Эбби, к Оливье, и произошла сцена, возможная только между актерами. Вместо того чтобы выяснять отношения, Ларри и Питер тут же приступили к выпивке, импровизируя на тему «хозяин и вассал».
А когда через некоторое время с криком: «Кто из вас пойдет со мной в постель?» ворвалась Вивьен, все трое покатились со смеху. Эта эскапада стала финалом «маленькой девятилетней интрижки». Оливье предпринимает последние попытки спасти брак. В 1955-м он ставит три шекспировские пьесы, где они играют вместе с Вивьен. По мнению критиков, Оливье опять гениален, а Вивьен всего лишь «приятна для глаз».
В июле 1956-го Вивьен на пресс-конференции объявляет, что они с Ларри ждут ребенка. В августе она оставляет сцену и, уединившись в Нотли-Эбби, будет готовиться к событию, которое должно произойти в декабре. Вивьен сорок два года. Оливье в это время снимался в фильме «Принц и хористка» с Мэрилин Монро. Монро тогда была замужем за драматургом Артуром Миллером, которого Оливье боготворил.
Наблюдая вблизи Миллера и Монро, Оливье не мог не заметить, насколько губительно действует на Миллера этот брак. Все его силы уходили на эмоционально и психически неустойчивую Монро, все время — на попытки найти рациональное решение ее неразрешимых душевных проблем. Это был самый бесплодный для творчества период в жизни американского драматурга. Естественно, Оливье проецировал отношения Миллера и Монро на себя и Вивьен.
Будущее в этом свете представлялось ему абсолютно безнадежным. Однако — кто знает? — если бы у Вивьен родился ребенок, может, все обернулось бы не так скверно. Но ребенок не родился — в августе у Вивьен произошел выкидыш. И опять нервный срыв, депрессия, электрошок. Конец 50-х — начало революции мирового театра, «свержения авторитетов», время рискованных экспериментов и эпатажа.
На сцену пришла улица, живой язык, люди в джинсах и майках. Знаком перемен стала пьеса Осборна «Оглянись во гневе», которая после первого просмотра не понравилась Оливье, а после второго обратила его в другую веру.
Традиционный театр стал казаться ему застойным и затхлым болотом. А Вивьен «новый театр» не приняла — все это представлялось ей достаточно вульгарным. Ей там места не было. Это поставило окончательную точку в истории «Ларри-и-Вив». Оливье собирался ставить одну из «новых пьес» — «Комедианта», историю из современной жизни.
Сам он должен был играть Арчи Райса, комика из мюзикхолла, а Вивьен роли не нашлось: для жены Арчи она была слишком красива, а для дочери слишком стара. На роль дочери Оливье пригласил молодую актрису Джоан Плоурайт, Отныне она будет его партнершей на сцене, а потом — второй леди Оливье, родит ему детей. Станет для него тем, чем Мелани была для Эшли Уилкса. А заботу о Вивьен возьмет на себя другой мужчина.
Последний герой
Впервые Джек Меривейл встретил Вивьен в театре «Олд Вик» В 1937-м. Его срочно вызвали для замены актера. Джек спешил в свою гримерную и тут встретил Ее. «Она была похожа на мечту», — потом вспоминал он. Видение остановилось перед гримерной Оливье и, уже взявшись за ручку двери, повернулось к Джеку: «Удачи!» Прекрасное лицо, обворожительная улыбка. Миг — и видение исчезло за дверью. Потом он увидел ее в роли Титании, Королевы фей, в шекспировском «Сне в летнюю ночь».
Но настоящее знакомство состоялось через пару лет в Голливуде. Мачеха Джека, Глэдис Купер, снималась вместе с Оливье в «Ребекке», и однажды, отправившись к «Ларри-и-Вив» на субботнюю вечеринку, она взяла Джека с собой. Оливье как раз начинал работу над постановкой «Ромео и Джульетты», И Джек получил роль Ромео во втором составе. Дублер Оливье на сцене, мог ли он тогда предположить, что ему предстоит та же роль в жизни Вивьен …
Оливье уже ушел от нее, но официального развода еще не было. Нотли-Эбби выставлен на продажу. Оставаться в Англии невыносимо, и тут как раз Вивьен на сезон 1959-60 гг. предложили роль в НьюЙорке. Ее партнером стал Джек Меривейл, который к этому времени успел жениться, развестись, сделать неплохую театральную карьеру. Но Вивьен так и осталась для него Королевой фей. Сначала их отношения были просто дружескими. «Сказать по правде, я стеснялся.
Было ясно, что все разладилось, но Вивьен по-прежнему была страшно привязана к Ларри. Она окружила себя его фотографиями. Однажды во время репетиции, когда на мне был клетчатый костюм, она протянула руку и, помяв ткань, с печалью сказала: «У Ларри был такой же. Боже, как я хочу, чтобы он был зцесь!» Одного этого было достаточно, чтобы ни о чем, кроме дружбы, я не помышлял».
Любовниками они стали по инициативе Вивьен. Джек все еще набирался храбрости, когда она напрямик спросила: «Когда мы займемся любовью как следует?» Но он ничего не знал о ее болезни. Вивьен бывала излишне возбуждена, импульсивна, она могла, например, ночью, когда они занимались любовью, вскочить с постели и броситься звонить в Лондон. Проговорив С Оливье час о своей тоске и разлуке, она возвращалась в объятия Джека.
Такие выходки, конечно, беспокоили Джека, но он списывал их на злоупотребление спиртным. Глаза ему открыла жена Дэвида Селзника Айрин — с позволения Ларри. Последние семь лет жизни Вивьен Джек был для нее всем: любовником, другом, сиделкой, психотерапевтом. Он был как раз таким мужчиной, которого искала и не нашла Бланш Дюбуа.
Вивьен повезло больше — словно судьба в последний момент сжалилась над ней и сменила гримасу на улыбку. Постепенно, шаг за шагом, он вытаскивал ее из омута болезни, был терпелив, ласков, настойчив. И у Джека это почти получалось. А Вивьен работала в театре, снималась в кино. «Я буду работать, пока не упаду замертво!» — и все это чередовалось с приступами депрессии и лечением электрошоком. Она хочет лечиться, они пробуют новые средства.
Последний сильный приступ случился в 1966-м, В Америке, где Вивьен и Джек играли в чеховском «Иванове». Они вернулись в Англию, и Вивьен восстанавливала силы в своем доме, поместье Тикеридж-Милл. Лечение, казалось, дало результат, и в июне 1967-го Вивьен планировала начать репетировать в пьесе Олби «Хрупкое равновесие».
Но в мае у нее пошла горлом кровь: на этот раз туберкулез дал рецидив, огромная каверна в легком. Лечь в клинику Вивьен отказалась — терпеть не могла клиники. А для домашнего лечения она была слишком своевольна. Лекарства, предписанные врачами, пила весьма избирательно: «Гадость, не хочу!»
Необходимо было строго ограничить посещения, но тоненький ручеек гостей, стоило Джеку отлучиться, превращался в нескончаемый поток. Вечеринки, спиртное, сигареты … Она не собиралась умирать. Она была уверена, что скоро поправится — «Туберкулез — ерунда! У меня это уже было» — и выйдет на сцену. Вивьен Ли умерла ночью 7 июля 1967 года.
